1. Понимаемая в широком смысле слова, секуляризация означает освобождение общества и человека от влияния религии, религиозной веры. В этом плане первым актом секуляризации позволительно, наверное, считать грехопадение нашего прародителя, решившегося без Бога определять, что есть зло и что – добро. Сами будете как боги, обещал соблазнитель (Быт. 3: 5).

2. Связь человека с Богом С.Л.Франк сравнил с «пуповиной», отличающейся тем, что как бы ни удалялся человек от Бога, «пуповина» не рвётся. Она лишь безмерно утоньшается, всё меньше пропускает спасительного «хлеба небесного». Окончательный разрыв никогда не происходит. Отсюда позволительно умозаключить, что человек абсолютно неверующий (вообще ни во что, ни в кого и никогда) попросту невозможен, по определению. Речь может идти лишь о «модусах», образах веры. По крайней мере, без до-верия новорожденный не сделает и шагу к врастанию в сколько-нибудь заметную полноту человеческого образа бытия. Именно эта счастливая черта детства – способность к абсолютному доверию – только и позволяет без всякого «критицизма» принять бесценный дар: слово, без которого человек – не человек, животное бессловесное. Может быть, именно памятуя беззаветность детской веры, только и можно понять парадоксальное Иисусово: будьте совершенны как дети.

3. Философия, по самому своему понятию, с самого зарождения своего, есть ещё один шаг на путях секуляризации. Она есть продукт эмансипации индивида от рода. Реформы Солона – Ликурга – Клисфена превратили филу из рода рождающего в «род» территориальный. Обособившаяся особь отныне все смысложизненные вопросы обречена была решать в одиночку, не взирая на предания отцов, отвергая их. Тем самым и востребована была философия – сугубо индивидуальная форма поиска истины, решения вопроса о том, что есть добро и что есть зло.

4. По видимости, утвердившийся таким образом способ теоретизирования предстаёт совершенно независимым от веры. Но лишь по видимости. Человек есть то, во что он на самом деле верит. И это наиболее отчётливо проступает именно в произведениях философской мысли – ведь по гайке или автомобилю верования их производителя не реконструировать. Но не понять философию Аристотеля, «сокрытый движитель её», не уяснив Аристотелево понятие бога.

5. Что касается христианской философии, то христианской её делает не принадлежность автора, пусть даже самая истовая, к христианской церкви. Правоверный католик Этьен Жильсон полагал: что Бог – это Отец и Сын и Дух Святой, к метафизике не имеет никакого отношения. Христианской, несекуляризированной философия может стать только при том условии, что догматы христианской веры служат теми аксиомами (если по философскому обыкновению математика есть образец научности), развёртывание которых и образует «тело» философии.