Киев, 22-24 октября 2009 г.

Когда речь идет о развитии богословия и философии, мы говорим практически об одном и том же, о познании Истины, только разными путями. Но, в свою очередь, эти разные пути могут идти или вместе, сливаясь в один путь постижения истины, или же расходиться и приходить к разным результатам.

Господь, сотворив человека по Своему образу и подобию, дал ему свободную волю. Поэтому человек свободно выбирает все в своей жизни и, прежде всего, – слушаться своего Творца, или не слушаться Его. Это относится и к пути познания. Бог дал человеку разум, которым он может познавать мир и его Творца, Самого Бога, Истину.

Однако разум человека может успешно познавать Истину только тогда, когда человек живет по заповедям Божиим, слушает своего Творца, исполняет Его волю. До своего грехопадения Адам продемонстрировал этот успех глубокого познания мира, давая имена Божиим творениям (Быт. 2: 19-20). Но грех нарушил этот баланс, человек перестал слушаться своего Творца, его ум помрачился. До грехопадения ум человеческий объединялся с умом Божиим и достигал ясности видения, созерцания Истины. Грех разделил их, человек начал смотреть на этот мир и изучать Божие творение только своим умом. И все же верующим в истинного Бога людям Господь давал Свое Откровение, которое помогало человеку возвращаться к гармонии познания его разума с Божиим умом, с Его словом.

Кстати, именно в этом заключалась миссия богоизбранного ветхозаветного народа – сохранить это единство взгляда на мир и жизнь человеческим умом через полученное от Бога Откровение. Слушая Бога, придерживаясь Его заповедей, ветхозаветные люди богоизбранного народа познавали видимый и невидимый мир через слово Божие. Они видели в Самом Господе источник жизни, силы, поддержки, любви и понимали, что единство с Ним достигается только через борьбу с грехом, покаяние и ведение духовно-моральной жизни по Его заповедям. Поэтому они благодарили Бога за милость и истину, которые Он им ниспосылал, как свидетельствуют об этом книги Ветхого Завета и, особенно, псалмопевец, который много раз повторяет: «Ты же, Господи, не удали щедрот Твоих от мене: милость Твоя и истина (אֱמֶת‎) Твоя выну да заступите мя» (Пс. 39:12; пор.: 24: 10; 35: 6; 56: 11; 84: 11; 87: 12; 88: 15, 25; 99: 5; 107 5, 7; 116: 2). А пророк Иеремия, поучая народ, прямо ему напоминает, кто есть Бог его, говоря: «Господь Бог есть истина (אֱמֶת)» (Иер. 10: 10). Этому же учили и другие ветхозаветные пророки и праведники.

И если богоизбранный израильский народ познавал Бога и мир через Божие Откровение, то все другие народы, среди которых господствовали языческие религии, Божьего слова не имели и блуждали во тьме неведения. Они исследовали видимый и невидимый мир только своим разумом, который томился от своей слабости и не мог давать ясных и убедительных ответов на вопросы человека. Однако, языческий мир все-таки старался познавать истину и дал плод этих стараний – наследие античной философии, которая ставила себе за цель поиск Истины, которая называлась ими Единым или Богом.

Особенно плодотворной античная философия стала во время деятельности Сократа, который поставил духовность и мораль в центр ее поисков. Он, продолжая развивать идеи своих предшественников, уже напоминал, что «мы должны не столько беспокоиться о том, что скажет о нас большинство, сколько о том, что скажет о нас человек, который понимает что справедливо и что не справедливо, он один и еще сама истина». Однако Сократ не только говорил о моральных принципах, его служение было наполнено служением ближним и родине. Он отбрасывал все суетные дела, даже не беспокоился о том, что ему есть и пить. У него было только одно желание: объять Истину, прояснить ум до такой меры, чтоб иметь право называться человеком и поступать по-человечески[1][1]. Сократ прямо поучал: «Не нужно ни отвечать на несправедливость несправедливостью, ни причинять кому бы то ни было зла, даже если бы пришлось пострадать». Его мораль настолько было высокой, что он отказался даже покинуть темницу, чтоб избежать смерти, потому что считал, что его побег может стать отплатой злом за зло. Сократ прямо сказал: «Если уже афиняне считают наилучшим меня осудить, я в свою очередь считаю наилучшим сидеть тут, считаю боле справедливым остаться на месте и принять ту кару, которую они назначат»[2][2]. Он своей жертвенной смертью доказал, что идеи, которые проповедовал, вечные и приводят к познанию Истины. Эта смерть Сократа была настолько высоким духовно-моральным подвигом, что позднее христианские философы назвали его «христианином до Христа». Идеи Сократа продолжили развивать его ученики, в частности Платон, а со временем и Аристотель, и другие античные философы.

Однако, особенно ясным стал путь познания истины с приходом в наш мир Христа Бога. Уже в начале своего Евангелия ап. Иоанн Богослов свидетельствует: «Благодать  и истина явились через Иисуса Христа» (Ин. 1:17), т.е. другими словами, в этот мир пришла сама Истина. В Своей проповеди Господь Сам об этом свидетельствует, отвечая ап. Фоме на его непонимание, куда и какой дорогой Он идет. Иисус Христос говорит ему: «Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня». И сразу же Господь далее указывает апостолам на путь, которым могут они познавать Бога Отца: «Если бы вы знали Меня, то знали бы и Отца Моего. И отныне знаете Его и видели Его. Филипп сказал Ему: Господи! покажи нам Отца, и довольно для нас. Иисус сказал ему: столько времени Я с вами, и ты не знаешь Меня, Филипп? Видевший Меня видел Отца; как же ты говоришь, покажи нам Отца? Разве ты не веришь, что Я в Отце и Отец во Мне? Слова, которые говорю Я вам, говорю не от Себя; Отец, пребывающий во Мне, Он творит дела. Верьте Мне, что Я в Отце и Отец во Мне; а если не так, то верьте Мне по самым делам» (Ин. 14: 6-11). В Своей первосвященнической молитве Иисус Христос, обращаясь к Своему Отцу Небесному, просит Его вести апостолов путем познания истины и жизни ею, говоря: «Освяти их истиною Твоею; слово Твое есть истина (ἀλήθεια)» (Ин. 17:17).

Но, если апостолы просвещались истиной, насыщались ею и проповедовали ее, то языческий мир, невзирая на приближение к ней эллинских философов, находился в глубокой тьме, не находя ее, еще далеким был от самой истины, впадал в отчаяние и даже не верил в существование ее. Вот почему Пилат, судя Христа Господа и услышав от Него свидетельство  о Себе, где Он говорил: «Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего», не верил этим словам, и с безразличием, спросив: «Что есть истина?» - и, не ожидая ответа, вышел к иудеям (Ин. 18: 37-38).

Однако поиск истины греческими философами не остался напрасным, наследие античной философии было использовано в Христовой Церкви, где не только термины, их содержание и обороты были использованы в формировании богословских доктрин, но и с ее помощью была создана христианская философия. Одним из первых, кто положил начало ей, был св. мученик Иустин Философ (100 - 167). Но особенно плодотворным в использовании философского наследия был Ориген, который благодаря ней дал первое системное изложение христианского учения, чем значительным образом повлиял на творчество святых отцов следующих столетий.

Однако этот путь использования эллинской философии был не простым. Христианам, которые жили откровением Божиим и через него воспринимали мир, нужно было объяснить пользу и философского пути, что сделал св. Климент Александрийский в своей работе «Строматы». Этой теме он посвятил много внимания и даже часть сочинения под названием Заметки о пользе греческой философии. Св. Климент начинает эту часть работы следующими словами: «Относительно необходимости внесения в мои записи некоторых эллинских мыслей, когда это необходимо, отвечу моим критикам следующим образом. Прежде всего, - продолжает автор, - если бы греческая философия была бесполезной, то даже никчемность ее полезно было бы доказать, а это означает, что есть смысл говорить о ней хотя бы по этому поводу». Потом Климент Александрийский приводит другой аргумент: «Во-вторых, не годится голословно осуждать эллинов, не стараясь даже проникнуть в смысл их учений». Далее автор приводит еще один аргумент, говоря: «Наоборот, опровержения, подкрепленные опытом, вызывают полное доверие, поскольку только на основе глубокого знания противника можно построить убедительное опровержение». И добавляет: «Кроме того, много вещей, знание которых, хотя и не ведет непосредственно к цели, все же украшает специалиста (фахівця). Не говоря о том, что осведомленность автора, которая проявляется в владении основными положениями греческой философии, вызывает доверие читателя и, удивляя того, кто обучается, пробуждает в нем дружественное расположение к истинному обучению». Этим автор поощряет читателя встать на путь интеллектуального поиска истины для более глубокого и всестороннего познания истины, поэтому и продолжает: «А доверие есть необходимым условием для дальнейшего воспитания душ. Те, кто любит обучаться, получают истину в сокровенном виде. Они больше не считают, что философия является чем-то неправдивым, что приносит зло и опасность для жизни, как некоторые думают. Наоборот, они понимают, что она является ясным подобием, дарованным эллинам Богом. В результате они не только отдаляются от веры этой невероятностью, а наоборот, охраняются ею, как какой-то твердой оградой, находя в ней своего рода союзника, который помогает утверждаться в вере. Поэтому через сопоставление разных учений истина объясняется полнее и глубже, а за ней идет истинное знание, гносис». И завершает Климент этот дискурс следующей фразой: «Истина дается только тому, кто ее долго искал и только после долгой работы открыл»[3][3].

Продолжает Климент Александрийский эту тему в другой части данного произведения под названием Философия - служанка теологии, где он указывает еще раз на важность ее: «До пришествия Господа философия была необходима эллинам как учение праведности». А потом автор обращает внимание и на другую сторону служения античной философии как дороги интеллектуального поиска истины и сегодня. Он говорит: «Но и сейчас она полезна как средство привлечения к истинному благочестию. Она представляет собой предыдущее образование для таких людей, которые к вере приходят не иначе как только путем доводов». Автор еще раз подчеркивает: «Бог является виновником всякого добра, но для одних, например, Старого и Нового Заветов - непосредственно, а для других, например философии, - опосредованно. И поясняет далее: «Вероятно, философия изначально была даром Бога для эллинов до того, как Он обратился к ним явно. Ибо философия для эллинов - это то же что закон для иудеев, а именно, наставник, который ведет к Христу». Из этого автор делает следующий вывод: «Итак, философия является пропедевтическим учением, которое прокладывает и выравнивает путь ко Христу, Который приводит ученика к совершенству, наставляет на всякую истину»[4][4]. Почему Климент приходит к такому выводу, объясняет дальше: «Ибо если философия учит сдерживать разные пожелания, такие, как пристрастие к поиску славы, угождение чреву и алчность и, соответственно, ценна сама по себе, то тем более она будет полезной, если эти упражнения будут сочетаться со стремлением к славе Божией и к истинному знанию»[5][5].

Знание философии и других наук нужны человеку и для роста в вере, - утверждает Климент Александрийский, говоря: «Некоторые считают, что они достаточно умны от природы, и поэтому не желают ни с философией, ни с диалектикой не иметь дела, ни даже естественных наук не изучать, довольствуясь лишь простой и чистой верой. Но это все равно, если бы они утверждали, что никакого ухода за виноградной лозой не нужно, а достаточно лишь посадить ее, чтобы иметь потом виноград»[6][6].

Эти выводы Климента Александрийского стали программными на будущие времена для христианской церкви, что помогло ее проповедникам распространить Евангелие в древних обществах, полностью христианизировав их. Это был патристический период IV-VIII веков, когда св. Отцы Церкви не только сформулировали Богооткровенные истины, выработали христианское богословие, но и дали новое направление для развития философии, создав христианскую философию. Эта философия уже не искала истину во тьме неведения, а пользуясь Божьим Откровением, узнавала Истину человеческим умом, созерцая ее невыразимость, необъятность и недоступность для ума человека.

Однако, гордость человеческого разума начинает вырываться из этого пути единства с Божиим Откровением, сходит на дорогу самостоятельного познания истины, восхищаясь гуманистическими идеями. И это настолько интенсивно проходит, что уже в XII в. в христианском обществе Византийской империи появляются четыре известных митрополита-гуманиста. А в эпоху Палеологовского ренессанса византийское общество, значительно увлекшись классическим античным наследием, еще больше пыталось вывести философию на самостоятельный путь развития[7][7]. Архимандрит Киприан Керн по этому поводу говорит: «Классические вкусы эпохи Палеологов имели свои незабываемые последствия в истории общеевропейского просвещения; они послужили передающим кольцом для развития в Италии гуманистических настроений»[8][8].

Однако, в обществе Византийской империи увлечение гуманистическими идеями было остановлено исихастским движением и богословием святителя Григория Паламы, которые помогли византийцам решительно повернуться «спиной к Ренессансу», как утверждает протопресвитер Иоанн Мейендорф, «который пытался возродить эллинскую внешнюю мудрость». Этим исихастским богословием Византия окончательно освободилась от «неоплатонических категорий» и «соблазнения языческим мистицизмом»[9][9], «которые не теряли еще своей соблазнительности для некоторой части христианского общества в Византии»[10][10].

В то же время на латинском Западе заинтересованность языческим наследием начала интенсивно углубляться, что привело к развитию ренессансного гуманизма, который создал секулярное общество Нового времени. И секуляризм, развившись на Западе, поглотил не только западное христианское общество, он сильно повлиял и на восточно-христианские страны, со временем создав и там секуляризованные общества.

А это значит, что философия не только отделилась от богословия в секулярных обществах и пошла другим путем к противоположности, но и враждебно настроилась к нему.

Однако, это неестественное отделение и отдаления философии от богословия, от Божественного Откровения в секулярных обществах сразу демонстрировало негативность этого процесса. Удаленная от веры, от религии философия становилась только продуктом немощных спекуляций человеческого разума, оторванного от жизни, бездушной доктриной, практически никому не нужной. Этой самостоятельной дорогой философия всегда заходила только в тупики, тьму, разочарование, бессмыслицу, что вело философский ум до отчаяния, который бесплодно и бесцельно блуждал в неведении.

Поэтому всякий раз, когда философский ум замечал эту тупиковость и пагубность его удаления от богословия, он сразу пытался вернуться к утраченному единству с Божьим Откровением и начинал пользоваться христианскими истинами, приближаясь к религиозным измерениям, к духовно-нравственному акценту в философской мысли, что, как мы уже видели на примере античной философии, является важнейшим элементом для развития философии.

Такими, например, стали в секулярном обществе Российской империи в XIX веке славянофилы, которые пытались повернуть философскую мысль к православному богословскому наследию. Такими же были и западники, которые хотели на общехристианские позициях построить развитие философии. Все эти философские инициативы и движения создали религиозную философию, которая все больше и больше возвращала религиозно-философскую мысль к богословию. Поэтому уже в начале ХХ века философы и богословы проводят совместные встречи, заседания, конференции, создавая совместные форумы и организации. Увенчивается это движение созданием в 1906-1908 годах религиозно-философских обществ в Москве, Санкт-Петербурге и Киеве, в которые входят философы и богословы и совместно рассматривают и отвечают на вопросы, поставленные им эпохой и современниками. Хотя они просуществовали лишь до октябрьской революции, однако, дали свой плод для следующих поколений. Поэтому, несмотря на победу коммунистично-атеистической доктрины, которая не только отвергала контакт философии с богословием, но и запрещала даже распространение богословской мысли, плоды религиозно-философских обществ напоминали о естественности возвращения философии к богословию.

Вот почему после обрушения коммунистического советского режима философы, снова видя неспособность философской мысли развиваться самостоятельно, возвращаются к богословию, к Божественному Откровению. Так, в 2003 году по благословению Блаженнейшего Владимира, Митрополита Киевского и Всея Украины, возрождается деятельность Киевского Религиозно-философского общества (КРФО), которое начинает проводить ежемесячные семинары и ежегодные международные научные конференции. Материалы этих конференций печатаются в возрожденном журнале КРФО «Христианская мысль». Общество не только общими усилиями философов и богословов отвечает на поставленные вопросы настоящего, но и дает возможность взаимно обогащать друг друга в богословской и философской мысли. Однако, самым важным является то, что философы вместе с богословами работают в различных современных научных направлениях, внося в сферу светской науки христианские взгляды и предложения, что помогает направлять современную науку в сторону христианства.

Особенно важно сотрудничество КРФО с моральной философией, ярким представителем которой сегодня является Виктор Аронович Малахов, доктор философских наук, профессор Института философии имени Григория Сковороды, Национальной Академии Наук Украины, члена КРФТ. Своими исследованиями он вносит в развитие этой науки христианские истины, помогая ей приближаться к богословию.

Важным является также и то, что в разных сферах философского знания появляются важные фигуры, известные специалисты, которые исповедуют православную христианскую веру. Одним из самых значительных среди них является Иван Дмитриевич Бех, доктор психологических наук, директор Института проблем воспитания Академии педагогических наук Украины, действительный ее член, председатель специализированного ученого совета по проблемам воспитания. Он, вырабатывая современный метод в педагогическо-воспитательной работе, базируется на христианских принципах.

Одним из наиболее продуктивных сегодня является направление антропологических исследований. Эта сфера успешно осваивается Сергеем Сергеевичем Хоружим, доктором физико-математических наук, академиком Российской академии естественных наук, профессором кафедры сравнительных исследований религиозных традиций при ЮНЕСКО. Основав в 2005 году Институт синергийной антропологии, он направляет эти исследования на христианские позиции, используя огромное наследие православного исихазма. Поэтому, вводя христианский элемент в сферу антропологических исследований, Сергей Сергеевич успешно способствует сближению философии и богословия в этом направлении, что свидетельствует о хороших перспективах поиска единства философских и богословских знаний сегодня.