Публикация: Архимандрит Николай (Иоаннидис). Встреча православного и схоластического богословия в Византии // Христианская мысль. – 2007-2008. – № 4. – С. 24-28.

Говоря о богословских отношениях между Востоком и Западом, необходимо отметить, что до XII века Восток оказывает значительное богословское влияние на западный мир. Труды великих Отцов Востока (Василия Великого, Григория Богослова, Григория Нисского, Иоанна Дамаскина и др.) переводятся и часто комментируются, как, например, труды Псевдо-­Дионисия Ареопагита – Иоанном Скотом Эриугеной (890). А с XII века (до падения Константинополя) наблюдается обратное движение: влияние Запада на Византию.

Это влияние совпало с тремя последними веками Византийской империи, которая, несмотря на политико-экономический упадок, пребывала в состоянии значительного духовного возрождения. Богословие, науки и искусства переживали необыкновенный расцвет. Данный период можно представить в лицах множества философов, математиков, врачей и других ученых. У этого возрождения, однако, было две стороны – гуманистическая и святоотеческо-богословская. Развитие гуманистического возрождения восходит своими корнями к философу Михаилу Пселлу и его ученику Иоанну Италу (XI век), оно нашло большую поддержку в лице императора Михаила VIII Палеолога, известного своими гуманистическими идеалами. Это гуманистическое движение в Византии было сходно с аналогичным движением, наблюдавшемся в ту эпоху в Италии. При этом, некоторые византийские гуманисты находились под влиянием западных гуманистов. Конечно, источником вдохновения византийского гуманизма не был антирелигиозный дух, как это часто случалось на Западе, однако этот гуманизм придавал Божественному Откровению второстепенное значение, а на первом месте для него стояло гуманистическое образование. Христианский авторитет был замещен великими философами древности. Платон и Аристотель приобрели большое влияние, и изучение их учений вошло в программу всех высших школ Византии. Древняя философия считалась не только фундаментом для истолкования различных богословских проблем, но и критерием истины.

В это время и произошла встреча православного и схоластического богословия.¹ Византийские знатоки латыни – гуманисты Максим Плануд (1260 – 1310) и братья Димитрий (1325 – 1398) и Прохор (1330 – 1370) Кидонисы, являются главными субъектами этой встречи. Первый перевел на греческий труды Блаженного Августина² и иных писателей, а братья Кидонисы – труды Фомы Аквинского (1225 – 1274).³ Таким образом пришло в Византию августиново богословие, которое в сущности является синтезом христианства и платонизма-неоплатонизма, а вместе с ним пришло и схоластическое томистское богословие, которое является синтезом христианства и аристотелизма.

Главный переводчик трудов Фомы Аквинского Димитрий Кидонис был образованным высшим государственным чиновником, который служил при императорах Иоанне Кантакузине (1347 –1354) и Иоанне V Палеологе (1354 – 1386). Живя во время богословских и политических дискуссий между латинянами и православными, он пришел к убеждению, что без знания латинского языка ему будет невозможно с успехом справляться с высокими государственными обязанностями, которые были на него возложены. Он принялся изучать латинский, скорее всего, у какого-то монаха из ордена доминиканцев, которые уже с XIII века обосновались в  Константинополе и пропагандировали латинское учение посредством догматико-полемических  сочинений, таких как, например, Contra errores Graecorum⁴, направленных против православных. Эти же сочинения они использовали и как вспомогательные тексты для изучения языка. Так Димитрий Кидонис соприкоснулся с текстами латинского богословия, и в частности с трудами великого латинского схоласта Фомы Аквинского. Восхищение его этим писателем было столь велико, что он предпринял перевод большинства его сочинений и постепенно обратился в римокатоличество. Он перевел следующие сочинения: 1) Summa contra Gentiles, сочинение философско-апологетического характера; 2) Summa theologiae, сочинение богословско-­систематическое; 3) Из систематического труда Quaestio disputate перевел главу Quaestio potentia (О силе), которая касается исхождения Святого духа и от Сына, и главу Quaestio де spiritualibus creaturis (О духовных созданиях); 4) De rationibus fidei contra Saracenos, Graecos et Armenos аd cantorem Antiochenum, полемический трактат против некоего псалма Антиохея; 5) De articulis fidei et Ecclesiae sacramentis, конспект о положениях веры и таинствах Церкви; 6) Devotissima expositio super symbolorum Apostolorum, изложение Апостольского Символа; 7) Sermo dе festo corporis Christi hobitus in consistorio pleno, Похвала Телу Господню. Также сочинения Аквината переводил и родной брат Димитрия – Прохор Кидонис,  например De mundi aeternitate (О вечности мира).⁵

Через переводы сочинений Аквината византийский мир впервые пришел в соприкосновение со схоластическим богословием, которое в XI веке сформировалось на Западе. Целью этого богословия было объяснение и истолкование веры посредством разума, в результате чего вера согласовывалась со знанием, а Божественное Откровение – с философией. Схоластическое богословие опирается на философию Аристотеля, сочинения которого перевели и принесли на Запад арабы. Встреча аристотелевской философии с западным богословием средневековья родила схоластическое богословие, которое в действительности представляет собой аристотелизацию христианского богословия. Эта новая богословская система начала преподаваться в монастырских школах Запада и поэтому была названа схоластическим (то есть школьным) богословием. С Фомой Аквинским оно достигло своего наибольшего расцвета и составило особую богословско-философскую систему, получившую название томизма, тогда как Фома был назван princeps scholasticorum. Фома верил, что правильное рассуждение, то есть человеческая логика, будучи даром Бога, согласуется с «Божественным», и, следовательно, не существует никакого существенного противоречия между ними. Таким образом, мы можем приблизиться к Божественному Откровению и истолковать его посредством логики, поскольку, как говорит Фома, «с христианской верой согласна аподиктическая (доказательная) истина»⁶, и «познанное верой из Божественного Откровения не может быть противным естественному знанию».⁷ Следовательно, верующий может взойти к Богу, опираясь на человеческий разум. На пагубные последствия томистской системы по отношению к Божественным догматам красноречиво указывает, среди прочего, византийский богослов XIV века Иосиф Вриенний: «Я вижу, что Фома ошибается во многом... Он говорит, что Божия сущность видима, и платоновские идеи соединяет с Божественной природой, и считает, что в Боге то же самое сущность, сила и энергия. Также говорит, что в Боге сущность и лицо есть то же самое, и учит, что Божественные Лица имеют четыре свойства, и что Святой дух исходит и непосредственно, и опосредованно от Отца, и многих из святых изглаждает из лика святых». В двенадцатой главе своего первого богословского  сочинения он пишет: «То, что некоторые считают, что Бог видится чрез осияние Светлости Его, означает, что они не принимают, что сущность Его видима. Мы, однако, веруем, что достойные видят Божию сущность»... И вновь, в двадцать шестой главе говорит: «В Боге нет сил и энергий, а есть только сущность»... И в тридцатой главе: «В Боге сущность и лицо есть то же самое».⁸ Это лишь некоторые замечания Вриенния, которые он приводит против Аквината.

Новоявленное латинское богословие, пришедшее в Византию с переводами томистских сочинений, нашло отклик у многих византийских гуманистов, которые были названы филотомистами. Ими были даже написаны некоторые сочинения в защиту схоластического богословия. Византийскими филотомистами являются братья Димитрий и Прохор Кидонисы, Мануил Калека, братья Андрей и Максим Хрисоверги и ставший впоследствии кардиналом Виссарион. В то же время сформировалось и резкое противодействие томизму из числа других византийцев, которые были названы антитомистами и которыми были написаны многие антитомистские сочинения. Византийскими антитомистами являются Николай Кавасила, Матфей Ангел Панарет, Макарий Анкирский, Иосиф Вриенний, Димитрий Хрисолор, Марк Евгеник и, прежде всего, исихаст второй половины XIV века Каллист Ангеликуд Меленикиот.⁹ Все они являются представителями святоотеческого богословского течения, противоположного гуманистическому. Они были в большинстве своем монахами-­исихастами и представляли собой главное богословское течение этого времени. Их идеалом было единение с Богом посредством пути добродетелей и аскезы. Достижению этой цели они посвятили всю свою жизнь. Живя в эпоху богословского возрождения, они были воспитаны и получили образование в том же, что и гуманисты, духе. Однако, их отличие состояло в том, что они заимствовали у различных философских систем только некоторые внешние элементы, сохраняя неповрежденным Божественное Откровение. Встреча латинского и православного богословия предоставила им удобную возможность узнать латинское вероучение и таким образом помогла им лучше отстаивать свою веру как на собеседованиях о соединении церквей, так и в каждом случае проникновения латинского богословия в область православного вероучения.

Очень важным антитомистским сочинением, которое мы не можем не упомянуть, является творение исихаста Каллиста Ангеликуда, называющееся «Против книги Фомы Аквинского, глаголемой якобы Против Эллинов».¹⁰ Этим творением антитомист Каллист опровергает главу за главой сочинение Аквината Summa contra Gentiles. Следуя построению опровергаемого сочинения, он включает в свой труд следующие темы: Богословие и внешняя премудрость, или об отношениях веры и человеческого разума; Простота, сущность и энергии Божии; Познание Бога, или о Боговидении; Об отношениях Лиц Святой Троицы и исхождении Святого Духа. Стоит привести выборочно названия некоторых разделов этого сочинения: I. Познание Бога согласно Фоме. 1. Блаженство и последняя цель, к которой движется человек. 2. Блаженство и неподвижность души. 3. Воздействие Божией сущности для познания Бога, или об осиянии. 4. Видение Бога как только эсхатологическое событие. II. О Боговидении и осиянии нетварного света согласно Каллисту Ангеликуду. 1. О блаженстве и его природе. 2. Изъяснение блаженства повествованием. 3. О том, что такое богословие. 4. Ум. Его отличительные свойства и преображение. 5 . О сердце. 6. Осияние и Божественный Свет. 7. Отличительные свойства Божественного Света. 8. Неприступность Божественной сущности.¹¹ Из этого перечня становится очевидно, что речь здесь идет о совершенно отличном от томистского понимании основных и наиболее «больных» богословских тем, о которых мы упомянули.

Для обнаружения причин расхождения схоластического богословия с православным мы должны взять за основу, согласно с Каллистом и с другими православными писателями, истинное вероучение Церкви, касающееся настолько догматов, насколько и духовной жизни. Вместе с этим необходимо знание  образа мысли западных богословов, да и духовного состояния Запада вообще. Для православных богословов и учеников святых отцов, которые (ученики) и сами имели богатый духовный опыт, истинная вера и здравая духовная жизнь всегда сосуществуют и тесно связаны между собой. Наихудшим уклонением от истинного вероучения Церкви был схоластический способ постижения Божественных догматов, в чем удостоверились, как мы видели, византийцы из переводов западных схоластических сочинений Аквината и других писателей. Они обнаружили, что нововведения схоластов состоят не столько в ошибочном понимании определенных догматических положений, сколько вообще в способе, с помощью которого они подходят к богословию Церкви. На упрочение такого удостоверения сильно повлияли исихастские споры, которые возникли как противодействие православного греческого богословия западному схоластическому богословию. И действительно, эти споры исихастов со схоластами показали византийцам, что православный способ богословствования является единственно правильным и истинным. Византийские антитомисты-антисхоласты, подлинные продолжатели исихастской традиции и в духовной жизни, и в богословии как раз и хотят показать, что наибольшее различие между восточными и западными богословами состоит в способе подхода к таинству богословия. Восточные богословы мыслят по-святоотечески, тогда как западные – схоластично.¹² Осознание этого различия в богословствовании есть первый шаг к познанию того, что необходимо прежде всего сделать, чтобы достигнуть полного и истинного единства веры – того, что, как известно, волновало тогда Церковь. Поэтому византийцы, видя и понимая фальшь богословского духа западных богословов по причине преобладания рационалистических аристотелевских начал, осознали, что только с возвращением к подлинному апостольско-святоотеческому образу мысли о божественных вещах может быть преодолена схоластика, и что этот образ состоит прежде всего в приобретении духовного опыта посредством жизни во Христе.

Конечно, схоласты почитали и употребляли учение святых отцов, но они анализировали его в рационалистическом духе, придавая особое значение знанию и разуму. Такой способ богословствования недооценивает роль Святого Духа в жизни Церкви, в познании божественных истин, подменяет отчасти роль Святого Духа человеческим разумом, который в догматах видит преимущественно человеческие силлогизмы. Но Божественные догматы преданы нам от Духа Святого через Отцов, и это есть подлинная и истинная вера нашей Церкви. Догматы – это сама истина, а истина не нуждается ни в каком бы то ни было испытании, ни в каком-либо очищении. Если человеческий разум хочет достигнуть области сверхразумной истины, то это значит, что человек хочет взойти на место Бога. Однако, в таком случае мы будем верить не Богу, а людям.¹³ Западное богословие стало чрезмерно философским и рационалистическим, непрестанно стараясь с помощью философии истолковать то, что выше естества. Но человек не может постигнуть сверхразумную истину только лишь с помощью философии. Так же человек не может быть посвящен философией в таинство Троичного Бога, ибо предметом философии является сущее, тогда как Бог – «сверх всякого сущего» и всяческих Творец. Таким образом, Бог есть цель богословия, а не философии. То же богословие, которое превосходит человеческие познавательные возможности и может достигнуть истинного сверхъестественного знания, –  это православный метод богословия святых отцов Церкви, который всегда основывается на вере и, следовательно, убеждает и удостоверяет намного больше, чем человеческие мыслительные процедуры и доказательства. Обращение к Святому Писанию и апелляция к святым отцам и Вселенским Соборам являются гарантией знания и истины, ибо только в них находится истинное знание, которое есть знание во Святом Духе. Все боговидцы-писатели того времени удостоверяют , что человеческие силлогизмы помрачают ум, тогда как изречения святых просвещают душу. Силлогизмы есть изобретения людей, иногда неверующих и лукавых, глаголы же Святого Писания и святых отцов есть плоды Святого духа.¹⁴ Поэтому эти писатели не принимают всякое, кажущееся разумным, человеческое понятие за истинный догмат Церкви и не позволяют, чтобы богооткровенное богословие подчинялось философии, старающейся естественными средствами доказать то, что выше естества и выше разумения. Последнее случается только тогда, когда мы теряем веру в Божественное Откровение и учение святых отцов и принимаем философию и схоластическую логику как необходимые предпосылки достижения истинного знания. Православные, однако, знают, что христианская вера «не от человек [есть],.. но Иисусом Христом и Богом Отцем» (Гал. 1, 1), как говорит апостол Павел. Христос для того открыл истинную веру, чтобы люди уверовали, что Бог действительно явился во плоти и что единственно истинное таинство благочестия есть то, что нам передано чрез апостолов.

Самая главная причина богословского повреждения латинян, согласно антитомисту Иосифу Вриеннию, состоит в старании всяким образом доказать «божественное» силой человеческих силлогизмов.¹⁵ Речь здесь идет о схоластическом способе подхода к Божественным догматам. Конечно, византийцы не отвергают совершенно человеческую логику и философию, но желают показать, что роль их второстепенна, когда речь идет о богооткровенных догматических истинах. В качестве осязаемого примера они приводят святых отцов,¹⁶ «светильников Церкви», которые, часто говоря о Боге, употребляли силлогизмы и доказательства. Это они, однако, делали в критические моменты, когда истинной вере угрожала опасность искажения со стороны различных еретиков, которые с помощью человеческой логики и рассудочных умозаключений извращали смысл догматов. У отцов, однако, человеческий разум не был решающим критерием истинности их богословия. Они также употребляли их не всегда, но только во времена догматических сражений, для того чтобы опровергнуть злословие еретиков.¹⁷ Таким святоотеческим способом византийские антисхоластики опровергали неприемлемое для православных учение латинян в особенно критический момент для Церкви. Поэтому они считали, что на латинские теории, которые обычно были чисто умственными произведениями, будет правильным отвечать и с помощью силлогизмов, чтобы доказать, что умственный латинский метод не только чужд православному духу, но и не доказывает, в действительности, истину. Истина обретается в отеческой мудрости, то есть во Святом Духе, который выражает догматические истины в мудрости святых отцов и не объемлется человеческими умственными силлогизмами. Конкретно, когда потребовалось показать несовместимость Filioque с догматическим преданием Церкви, а также и множество нелепостей, следовавших из Filioque, византийские антисхоласты без колебания употребляют силлогизмы, желая таким образом логикой посрамить логику. Поэтому они, обращаясь к латинянам, говорят: «Если хотите, давайте сегодня, когда ничто серьезное нам не препятствует, испытаем «логически» наши различия, чтобы увидеть, куда нас ведет логика».¹⁸ Они также употребляют примеры и образы, но не ради доказательства, а ради ясности.¹⁹ Итак, становится ясно, что такие силлогизмы, когда они употребляются святыми, не имеют всегда догматического характера, но употребляюся «икономически», «приточно», и «полемически»,²⁰ чтобы способствовать наиболее полному пониманию Божественного вероучения.

Следовательно, ошибка латинян состоит не в использовании логики, а в их отказе признать то, что человеческая логика ограничена и имеет пределы, и что она не может достигнуть истинного знания, которое только Святой Дух открывает. Латинские схоласты не смогли осознать пределов человеческой логики и истинного богословия, тогда как православные поняли правильно, что человеческий ум ограничен и имеет пределы. Поэтому они добровольно подчинили себя личному, благодатному, духовному опыту святых отцов, которые явились истинными и подлинными богословами, как это доказывает «в добродетели непревзойденное их житие, и ангельский их образ жизни, и чудес их сила».²¹ Этот святой благодатный опыт имели византийские антитомисты и антисхоласты, и поэтому яснейшим образом они проповедали, что наша православная вера обретается не в сложных речах, не в силлогистических уловках, но в правости смыслов и в вещах «по природе неизменных».²²

Встреча православного и схоластического богословия в Византии явилась событием огромного значения. Православное богословие смогло познакомиться с латинским и посредством его увидеть отличие подлинной истины от искаженной, приобрести осознание самого себя и вновь изложить верный, православный метод богословствования. Таким образом был не только продолжен диалог восточного и западного богословий, но он также послужил образцом богословского диалога для всех последующих времен.

1      См. И. КАРМИРИС, «VExwterikai. evpidra,seij evpi. th/j ovrqodo,xou qeologi,aj»,    VEkklhsi,a 16 (1938), стр. 137. СТ. ПАПАДОПУЛОС, Suna,nthsij ovrqodo,xou kai. scolastikh/j qeologi,aj evn tw|/ prosw,pw| Kalli,stou VAggelikou,dh kai. Qwma/  VAkina,tou( Qessaloni,kh 1970, стр. 46.

2  Перевод трудов Блаж. Августина см. C. Kygea, «Analecta Plandea», Byzantinische Zeitschrift, 18 (1909), стр. 106-146. M. Gigante, «Ciceronis somnium Scipionis, in graecum a Maximo Planude translatum», La Parole del Passato 59-60 (1958), стр. 173-194. M. Rackl, Die griechischen Augustinusьbersetzungen, Miscellanea Fr. Ehre, Studi e Testi 37, Citа del Vaticano 1924, стр. 1-35.

3          Перевод трудов Фомы Аквинского см. СТ. ПАПАДОПУЛОС, ~Ellhnikai. metafra,seij Qwmistikw/n e;rgwn)  VAntiqwmistai. evn Buzanti,w|( VEn  VAqh,naij 1967, стр. 27-116.

4          PG 140, 487-574. См. СТ. ПАПАДОПУЛОС, «Buza,ntion&Sce,seij pro.j th.n Dutikh.n Qeologi,an», Qrhskeutikh. kai.  VHqikh.  VEgkuklopaidei,a( 3 $1963%, стр. 1089.

5          СТ. ПАПАДОПУЛОС, там же, стр. 1092-1094.

6          ФОМА АКВИНСКИЙ, Summa contra Gentiles I, 3.

7          Там же, I, 7

8          ИОСИФ ВРИЕННИЙ, Dia,lexij A ,, Peri. tou/ ~Agi,ou Pneu,matoj, изд. Евгений Вулгарис  Ta. Eu`reqe,nta A ,  vEn Leiyi,a| 1784, стр. 414-415. См. НИКОЛАЙ ИОАННИДИС,  ~O VIwsh.f Brue,nnioj( Bi,oj&e;rgodidaskali,a( VAqh,na( 1985, стр. 199-200.

9          СТ. ПАПАДОПУЛОС, ~Ellhnikai. metafra,seij, там же, стр. 73-149.

10        КАЛЛИСТ АНГЕЛИКУДИС, Kata. tou/ kaqV ~Ellh,nwn dh/qen legome,nou bibli,ou Qwma/ VAkina,tou, изд. С. Пападопулос, VAqh/nai 1970.

11        СТ. ПАПАДОПУЛОС, Suna,nthsij, там же, стр.118-156.

12        См. НИКОЛАЙ ИОАННИДИС, ~O VIwsh.f Brue,nnioj, там же, стр. 195.

13        ИОСИФ ВРИЕННИЙ, Lo,goj E , peri. th/j ~Agi,aj Tria,doj( изд. Евгений Вулгарис, там же, стр. 83-92.

14        Там же, стр. 85.

15        Там же, стр. 82.

16        Там же, стр. 90.

17        См. НИКОЛАЙ ИОАННИДИС, ~O VIwsh.f Brue,nnioj, там же, стр. 198-199.

18        ИОСИФ ВРИЕННИЙ, Lo,goj IQ , peri. th/j ~Agi,aj Tria,doj( изд. Евгений Вулгарис, там же, стр. 352.

19        ИОСИФ ВРИЕННИЙ, Lo,goj IB , peri. th/j ~Agi,aj Tria,doj( там же, стр. 220. См. K. WARE, «Scholasticism and Orthodoxy: Theological method as a factor in schism, Eastern Churches Review», 5 (1973), стр. 21-23.

20        ИОСИФ ВРИЕННИЙ, Lo,goj IE , peri. th/j ~Agi,aj Tria,doj( там же, стр. 90.

21        ИОСИФ ВРИЕННИЙ, Lo,goj IH , peri. th/j ~Agi,aj Tria,doj( там же, стр. 136.

22        ИОСИФ ВРИЕННИЙ, Sumbouleutiko.j peri. th/j e`nw,sewj tw/n VEkklhsiw/n( там же, стр. 473.